Две ценные пропажи за неделю: Что не так в системе охраны российских музеев

История похожа на дешёвый детектив: тридцатилетний наркоман приезжает в Третьяковскую галерею, проходит на выставку Архипа Куинджи, без суеты снимает со стены картину «Ай-Петри. Крым», заходит за колонну, вынимает картину из рамы и спокойно выходит из музея. 

Картина похищена в день рождения самого Куинджи и руководителя структуры, которая охраняет Третьяковку, Виктора Золотова. Страхователем картины, стоимость которой на рынке оценивается от одного до трёх миллионов долларов, оказывается некая якутская компания «Стерх»... при этом стоимость страхования — 180 тысяч долларов. Полиция узнала о произошедшей краже случайно — дежурный наряд приехал в галерею по вызову о том, что в гардеробе украли шубу. Произошло это примерно в то время, когда вор уже прятал картину на стройке в Одинцовском районе. 

Фото: www.globallookpress.com

У любого, кто читал подробности этой истории, первым делом возникает вопрос: «А куда смотрели "музейные бабушки"?». Действительно, должность смотрительницы предполагает наблюдение за происходящим в зале. Но это во всех музеях, кроме Третьяковки. Недавно руководство галереи запустило яростную кампанию против нелегальных экскурсий. И бабушки занялись подслушиванием разговоров посетителей.

Если смотрительница решит, что из двоих обсуждающих картину один похож на гида, а второй — на слушателя, то оба выдворяются из галереи доблестными охранниками. Видимо, по этой же причине вынос картины из галереи был не замечен даже секьюрити на входе.

Ещё одна история получила огласку на прошлой неделе: уже из Государственного исторического музея (ГИМ) пропала икона XVI века «Богоматерь Шуйская-Смоленская». Исчезнувшую реликвию ищут во временном хранилище.

«Богоматерь Шуйская-Смоленская». Фото: www.globallookpress.com

А пока руководство музея пытается объяснить пропажу, полицейские проверяют записи с камер наблюдения. Показательно, что отсутствие иконы было обнаружено 24 января — спустя два месяца после последней проверки. Но о пропаже не подумали даже в конце декабря, когда икона не была доставлена на экспозицию, как планировалось.

Эксперты считают, что оба события связаны общим отношением государства к работе музеев — когда жёсткая бюрократическая зарегулированность отвлекает сотрудников музеев от выполнения своих прямых обязанностей.

Кроме того, по всей стране переполнены музейные запасники, и именно по этой причине руководство Исторического музея, прежде чем заявлять о пропаже, решило проверить хранилище. В арсенале каждого музея есть большие, забитые под потолок склады, в которые «сгребли» ценные произведения искусства.

Сейчас в ГИМ проводится полная сверка коллекции древнерусской живописи. Это порядка 30 000 произведений. И только по её результатам можно будет однозначно сказать, что икона не найдена. 

Дополнительные меры не помогут

Фонды отдела древнерусской живописи уже больше года находятся на временном специализированном складе, пока идёт реставрация в помещениях стационарного фондохранилища. Именно с этим представители музея связывают сложности в расследовании инцидента. И пока музейщики ищут икону на полках временного хранилища, следователи изучают записи с видеокамер музея.

Следуя предписаниям инструкции по учёту и хранению фондов, администрация Исторического музея поставила в известность учредителя в лице Министерства культуры Российской Федерации, а также обратилась с соответствующим заявлением в правоохранительные органы,

— говорится в официальном заявлении музея.

Государственный исторический музей. Фото: www.globallookpress.com

Пропавшая икона «Богоматерь Шуйская-Смоленская» вернулась в фонд древнерусской живописи Исторического музея в августе прошлого года. В начале декабря при подготовке плановой выставки хранитель просто не выдал её для экспонирования. Представители музея уже заявили, что по данному факту было назначено служебное расследование и проводится сверка коллекции этого хранителя.

Оба случая объединяет недостаточная организация контроля за произведениями искусства и отсутствие нормальной, не коррумпированной государственной экспертизы, 

— считает доцент РГГУ, специалист по рынкам искусств Кирилл Алексеев.

По его словам, «запрет на экспертизу в 2006 году породил огромный чёрный рынок экспертиз и продаж».

«Экспертные отделы были упразднены государством 13 лет назад, точно так же как и следственные отделы в полиции, которые занимались расследованием хищений произведений искусства, — комментирует происходящее Алексеев. — Если с картиной Куинджи всё более-менее ясно, то пропажа экспонатов из фондов происходит довольно часто. Чтобы такого не происходило, надо строить новые здания для музейных хранилищ, потому что в абсолютном большинстве музеев точное нахождение вещей знают лишь один-два человека. И никакие инвентарные номера не спасут, если у тебя на хранение в три раза меньше места, чем нужно».

По мнению Алексеева, по итогам расследований обоих случаев, скорее всего, проблему не решат, а лишь будут придуманы дополнительные никому не нужные «меры безопасности».

Экспозиция в ГИМ. Фото: www.globallookpress.com

Если икона действительно окажется украденной, то найти её будет очень сложно. И не только потому, что с момента возможного хищения прошли месяцы — иконе проще затеряться на рынке. Если бы речь шла о шедевре иконографии, то такая вещь была бы заметна. Но учитывая тот факт, что рынок искусства в последние годы сузился до сегмента икон, где проводятся как «белые», так и «серые» продажи икон с непроверенной историей, то найти «Богоматерь Шуйскую-Смоленскую» будет крайне сложно. Остаётся надеяться, что речь идёт о небрежности хранителя Исторического музея, а не о преступлении.

Украденная икона большого коллекционного значения не имеет — не экспонат первого порядка. Она очень ценная, лучшая из ей подобных, но не шедевр. Поэтому я бы не стал говорить о краже века, — уточнил Алексеев. — Её приблизительная цена — от трёх до пяти миллионов рублей. Такие вещи часто встречаются на рынке, но при этом историческая ценность этой вещи достаточно высокая.

Написание иконы «Богоматерь Шуйская-Смоленская» датируется второй половиной XVI века в Вологде. До переноса её в ГИМ она выставлялась в Мурманском художественном музее.

История этой иконы связана со сложным историческим периодом для России, когда шла война с Польшей, русская армия во главе с царём Алексеем Михайловичем стояла под стенами Смоленска. Одновременно по стране распространились эпидемии. И именно в 1654 году в разных городах страны почти одновременно начали появляться чудотворные иконы...

Сама чудотворная икона была утеряна в тридцатые годы прошлого столетия. В ГИМ выставлялась реплика, то есть не совсем точное её воспроизведение. 

Во время задержания мужчины, подозреваемого в похищении картины А. Куинджи «Ай-Петри. Крым». Фото: Снимок с видео/МВД России/ТАСС 

Наркоман или исполнитель?

Пойманный по горячим следам предполагаемый похититель картины «Ай-Петри. Крым» в декабре привлекался по делу о хранении наркотиков. Сейчас мужчина отрицает свою вину.

«По сумме информации, это похищение — спонтанная акция наркомана, который поддался порыву и толком не знал, что делать с картиной. Необходима подробная детализация всех обстоятельств и эпизодов. Картину нашли в Заречье, где именно? На Николиной горе, в элитном посёлке? На стройке? Тогда на какой? — задался вопросами куратор Третьяковской галереи Кирилл Светляков. — Сейчас нет никакой информации о личности обвиняемого. Ему ещё не дали слово, но у него разбито лицо, и вряд ли с таким лицом его пустили в музей».

Уточним, что работы Архипа Куинджи стоили дорого ещё при его жизни. Отделившись от передвижников, художник одним из первых стал проводником французского импрессионизма в России. Вместе с Саврасовым и Левитаном Куинджи является одним из «главных живописцев» русского пейзажа. Эксперименты Куинджи с цветом повлияли на всех русских художников начала XX века, а его манера строить композицию легла в основу советской плакатной живописи. По этой причине каждое появление Куинджи на аукционах или на «сером» рынке — это событие для коллекционеров. А кража — чрезвычайное происшествие, которое будут обсуждать ещё не одно десятилетие.

«Украдена картина была довольно традиционным образом. Среди уголовников это называется "рывком". Никакая сигнализация не поможет, если вор снимет вещь и в течение минуты исчезнет из музея. Но надо быть очень наивным человеком, чтобы верить в то, что тебя не поймают, — объясняет Кирилл Алексеев. — У нас нет никакого рынка искусства — ни чёрного, ни белого, ни серого. Поэтому продавать похищенную картину в России бессмысленно, а за рубежом она в первые же часы после похищения была внесена в кадастр исчезнувших работ. За рубежом продать её будет ещё сложнее, потому что у иностранных коллекционеров морально-этические нормы гораздо выше, чем у российских».

Фото: www.globallookpress.com

Из-за «размытых морально-этических понятий» сегодня почти невозможно сказать, сколько краденых вещей находится в частных российских коллекциях. Точно так же, как и сколько в российских музеях находится подделок. Исчезновение ценных экспонатов или подмена их на подделки, к сожалению, — не редкое явление в нашей стране. И часто государство занимает довольно странную позицию при расследовании таких преступлений. К примеру, обнаруженные иконы, как это было с «Троицей Ветхозаветной» Нестерова, долгие годы не выкупались у новых владельцев. При возвращении украденных икон из-за границы обратно в Россию директорами музеев начинали интересоваться правоохранители и таможенники.

До сих пор в стране нет единого реестра музейных ценностей, в котором бы хранились не только названия картин и их авторов, но и фотографии с подробным искусствоведческим описанием. Если бы похитителя и картину Куинджи не удалось найти сразу, то это произошло бы в ближайшие месяцы. Работа бы «всплыла», и преступник в любом случае оказался бы за решёткой. 

О необходимости создать единую систему аудита музейных ценностей говорят с начала 1990-х годов. О создании единого реестра говорили искусствоведы, эксперты, следователи и сами музейщики. Но государству, как оказалось, хорошо выстроенная система учёта и контроля не интересна, потому что она выявит размеры хищений за прошедшие четверть века. Коррупционерам оставлено максимально широкое окно возможностей. И пример кражи «Ай-Петри. Крым» вполне вписывается в одну из таких схем — сымитировать хищение, чтобы потом представить публике подделку. Такую версию также исключать нельзя — слишком много странностей в этом преступлении.

Третьяковская галерея. Фото: www.globallookpress.com

История с выставкой Куинджи — лишь показавшаяся на поверхности верхушка айсберга. Понять реальные масштабы коррупции и откровенного воровства поможет всероссийская инвентаризация музеев. И эта инициатива должна исходить сверху — от выскопоставленных чиновников, депутатов и из заинтересованных ведомств. Но тотальная проверка будет возможна, только когда власть начнёт преследовать по закону каждого, кто причастен к хищениям.