Хованское побоище - только начало
Конфликты между этническими группировками невозможно пресечь при существующей политике властей
Массовая драка на крупнейшем московском кладбище, уже получившая название "хованское побоище", потрясла Москву. Более 500 человек устроили потасовку и перестрелку прямо посреди могил. С обеих сторон конфликта стояли этнические диаспоры, а "не поделили" они похоронный бизнес. Эксперты считают, что побоища между этническими группами будут происходить все чаще, если государство всерьез не займется ассимилированием приезжих.
ДЕЛА КРИМИНАЛЬНЫЕ
Судя по заявлениям Следственного комитета, правоохранители решили заняться делом всерьез: над ним уже работают 40 следователей и 12 экспертов-криминалистов. Основным мотивом происшествия называют финансовый, этническая составляющая в деле пока никак не отражена - следствие ведется по статьям "убийство по предварительному сговору", "групповое хулиганство" и "незаконный оборот оружия". Фигурантами уголовного дела стали 14 человек, среди которых уволенный в день драки директор Хованского кладбища Юрий Чабуев и бывший сотрудник ППСП ОМВД России по городу Москве по району Хамовники Никита Мошенко.
Москвичей особенно шокировал тот факт, что нападение произошло субботним утром, когда люди пришли на могилы родственников, у кого-то в тот день были похороны близких. У ворот кладбища за время драки скопилась целая очередь из катафалков. Личные трагедии усугубились внезапным вторжением вооруженных людей. В русской культуре, как и в восточных, покой усопших священен, и уничтожение надгробий, драка на могилах сродни осквернению святыни.
Первой реакцией общественности на произошедшее стало сравнение с 1990-ми, тем более что именно на Хованском похоронен "крестный отец" кавказской организованной преступности Аслан Усоян, известный как дед Хасан. Но как признали свидетели лихих событий, даже в те времена криминальные разборки не носили столь дерзкого и показного характера. Если проводилась "стрелка" различных группировок, то происходило это, как правило, в темное время суток и в безлюдных местах. С другой стороны, если уж бандиты выясняли отношения, то лопатами и камнями дело не ограничивалось. В "хованском побоище", при всей его масштабности, погибло всего 3 человека, причем двоих сбила машина при попытке скрыться от полиции и ОМОНа. В целом со стороны это больше напоминает не серьезную бандитскую разборку, а столкновения мигрантов, которые за последние годы, увы, стали в Москве регулярными.
ДЕЛА МИГРАЦИОННЫЕ
Последнее такое крупное происшествие произошло в середине марта. Тогда на юге Москвы конфликт между выходцами из Средней Азии за территорию уборки перерос в драку с полусотней участников. Схема та же, что и на Хованском: обзвон знакомых и родственников привел к очень быстрому превращению небольшого конфликта в массовое побоище. Чуть ранее, в феврале, в одном из московских общежитий для мигрантов несколько десятков дворников-узбеков и таджиков сошлись в бою с молотками, ножами и другими подручными предметами.
Стоит ради справедливости отметить, что тенденция уже стала общеевропейской. Даже мирную Швейцарию совсем недавно взбудоражило похожее побоище среди бела дня. Тогда толпа мигрантов из турецкой диаспоры устроила массовую поножовщину прямо в центре Берна. Полиция очень долго бездействовала, что также вызвало возмущение местных жителей и прессы. Но не слишком сильное - любые упоминания о национальности преступников в Швейцарии запрещены. За подобное проявление "нетолерантности" издание может получить штраф.
Но вернемся в Москву. За последние 15 лет число мусульман в России увеличилось на 40 процентов именно за счет мигрантов из Средней Азии, Кавказа и Закавказья. В Москве, население которой составляет порядка 20 миллионов человек (официально - 12 миллионов), почти четверть - иностранные мигранты. Формально, по документам, люди могут быть гражданами России, но продолжают жить в диаспорах - узбекской, таджикской, азербайджанской и т.д. Одних только азербайджанцев, по неофициальным данным, в Москве проживает 1,5 миллиона. Представители других народностей бывшего СНГ в столице исчисляются сотнями тысяч, точное число их назвать не может никто, поскольку основная часть проживает в Москве нелегально, кроме того, происходит постоянная ротация мигрантов. Все они плотно интегрированы в землячества, локализованы с точки зрения занятости и способны к быстрой "мобилизации".
+Царьград+ попытался выяснить у людей, знакомых с ситуацией, существуют ли "боевые подразделения" у этнических диаспор, насколько многочисленными они могут быть. Сколько вооруженных (и чем вооруженных) людей смогут вывести на улицы национальные сообщества в случае конфликта друг с другом или с властями. Большинство отказалось давать комментарии на эту тему. Один из собеседников на условиях анонимности выразил мнение, что в условиях мегаполиса даже нескольких сотен людей достаточно для того, чтобы начались серьезные проблемы: "Тех же 500 человек, что участвовали в побоище на Хованском, с лихвой хватило бы, чтобы блокировать ключевые точки в городе". Драку на кладбище наш собеседник не считает серьезным происшествием: "На Хованском практически не было боевого оружия, только травматическое да пара нарезных карабинов. Это показательная акция, демонстрация безнаказанности и силы".
В Москве довольно давно существует теневая инфраструктура обслуживания мигрантов из "своих" диаспор. У таджиков, узбеков, киргизов, китайцев есть собственные закрытые сети общественного питания, медицинского обслуживания и спортивных клубов. Едва ли не каждый прибывающий в Москву гастарбайтер проходит курсы самообороны и получает специальную "боевую" методичку с подробными инструкциями. Одну из них +Царьграду+ демонстрировал собеседник-узбек, днем работающий нелегальным таксистом, а вечера проводящий в спортклубе или мечети. Клубов боевых единоборств, ориентированных исключительно на представителей "своих" диаспор, в Москве уже довольно много. Одной из крупнейших считается сеть клубов "Айкол-Манас", в которой состоят только киргизы. В ней уже 5 залов, где занимаются несколько сотен человек. Есть такие же клубы и для узбеков и таджиков, где обучают как традиционным боевым искусствам - курешу и гушти, так и смешанным. Подобные клубы действуют не только в Москве, но и других крупных городах. Например, таджикская "Пиранья" стала одной из крупнейших сетей клубов единоборств в Нижнем Новгороде.
"В жизни каждого спортсмена наступает момент, когда появляется соблазн общения с криминальными структурами", - открыто говорил в интервью журналистам основатель и главный тренер "Айкол-Манас" Нургазы Амиракулов. - "Но я и в первую очередь ребята стараемся вести жизнь, четко отделяя ее от криминала". Однако вряд ли все мигранты так же принципиальны.
ЭТНИЧЕСКИМ АНКЛАВАМ НЕ МЕСТО В ГОРОДЕ
Как криминальная, так и этническая стороны проблемы вполне прозрачны и касаются не только внешней, но и внутренней миграции, в ходе которой внутри русского общества возникают иные враждебные анклавы. Но что делать для ее решения, если Россия - полиэтничная страна, всегда воплощавшая в себе идеал "цветущей сложности" различных народов и культур? Единственный ответ - ассимиляция и четкое понимание, что в крупных городах этническим анклавам не место. Представители традиционных культур должны уметь порвать со своим аульным прошлым, иначе в мегаполисе они неизменно будут представлять скрытую угрозу. И чем дальше - тем большую. Главное - не скатиться в примитивный национализм и помнить о том, что основной интегратор и ассимилятор мигрантов - твердая рука государства, уверен директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин.
"Естественный ландшафт этнических сообществ - это аграрная среда. И Россия состоит в основном из аграрной среды, в ней есть место для этнических сообществ, для их традиционной культуры и быта, языка, реализации их сакральных моделей. Но город - это дискретная среда, это пространство разорванных связей. Главной категорией здесь является атомизированный индивид, находящийся под охраной государства. Любая организация общества в некие коллективы в условиях города является либо искусственно созданной, либо представляет угрозу для индивида. То есть город - это среда, где нужно строго следить за соблюдением дискретности. И если носитель иной культуры и коллективной этнической идентичности прибывает в город, он должен быть ассимилирован и атомизирован. Управляет этим процессом государство. Оно должно интегрировать приезжего, ассимилировать и во 2-3-м поколении русифицировать, подогнав под общесоциальные стандарты - доминирующий культурно-социальный тип.
Если же государство этим не занимается, люди с одинаковой идентичностью собираются и создают этнические анклавы внутри города. Эта коллективная общность оторвана от своей естественной среды, от своих корней и представляет собой десакрализованный этнос. Когда они находят единоверцев, говорящих на своем языке, ассимилировать их становится на порядок труднее. Безусловно, такие сообщества представляют угрозу не только для городского атомизированного индивида, но и для стабильности и безопасности всего государства. Поэтому решение лежит в области контроля государством за приезжими и их принудительной ассимиляции.
Если человек не хочет лишаться базовой коллективной идентичности, он может не приезжать в город. Как я уже говорил, для таких людей подходит аграрная среда, где наличие анклавов, в том числе органических общностей, которые представляют собой узбеки, таджики, многочисленные кавказские народы, ни для кого не опасны. Здесь они будут находиться в своем естественном ландшафте, где они не представляют угрозы для отдельных граждан и не дестабилизируют ни криминальную, ни общественно-политическую обстановку".
Возвращаясь к "хованскому побоищу", можно говорить о том, что это происшествие - лишь симптом хронической болезни, которой больна не только Москва. И поскольку число мигрантов в городе растет, а их ассимиляцией никто не занимается, симптомы с каждым годом будут становиться все более жесткими.