25 км под свистом пуль: Врач из Мариуполя пешком вернулся в родную больницу
По пути Александр Пастернак составил список коллег, врачей и медсестёр, готовых приехать в разрушенный город спасать людей. Только нужна помощь. Каждого из нас.
Заведующий гериатрическим отделением (для пожилых людей) мариупольской городской больницы №9 Александр Пастернак не был дома почти два месяца: уехал 25 февраля, когда на город упали мины ВСУ.
Мина на руках
В жилых кварталах, на детских площадках украинцы ставили танки, располагались за больницами, превращали квартиры мирных жителей в огневые точки.
Тёплую неразорвавшуюся мину с подоконника своей квартиры врач Пастернак вынес на руках, осторожно, как младенца. Пробив стекло в оконной раме, снаряд лег между двумя цветочными горшками. Доктор вспоминает:
Выносил и молился. А как не молиться. Я – человек воцерковлённый, живу с молитвой. Меня сынок 12-летний попросил: "Папа, напиши мне на бумажке "Отче наш", я читать буду".
Пастернак собрал семью и увёз её в маленький посёлок на побережье Азовского моря.
А сам вернулся в Мариуполь. Страшный путь под обстрелами. Он то бежал, то падал. А воздух над головой гудел от свиста снарядов.
Самое тяжёлое то, что каждую минуту ты не знаешь, что будет дальше. Жив ты будешь или мёртв. Мы потеряли много близких людей. Они похоронены в огородах, в полях. Как будем их перезахоранивать – пока не знаю. Это очень тяжёлое испытание.
Врачи готовы ехать на помощь
На ходу собирал команду врачей и медсестёр, созванивался с коллегами, уговаривал вернуться в город и помогать раненым, измотанным физически и душевно людям.
Помощь врачей очень нужна жителям Мариуполя. Фото: Царьград
Шёл доктор, не зная, кто в городе – украинцы или русские. Да и неважно это – лечить людей нужно всегда.
За мной команда, и за мной очень много людей и в Новой Ялте, и в Мангуше, и в Урзуфе, и в Белосарайке. Они готовы приехать. У меня целый список мариупольских высококлассных врачей и волонтёров, готовых работать. Тех, кто реально не забыл клятву врача.
Сейчас доктору с коллегами предстоит ломовой обход. Нужно будет пройти множество подвалов, в которых вынуждены до сих пор находиться жители разрушенных домов.
Нужна помощь, нужны лекарства
Нашего военкора Анастасию Антонову Пастернак попросил передать, что в Мариуполе не хватает медикаментов:
Без лекарств нам невозможно обходиться. Без лекарств мы – статисты.
Нужны противовоспалительные препараты, антибиотики, антибактериальные, кровоостанавливающие, сосудистые. Нет препаратов, снижающих артериальное давление.
Лекарства для Мариуполя можно передавать через пункты сбора гуманитарной помощи в своих городах.
Украли память о деде
Из квартиры врача украли самое ценное – медали деда, ветерана Великой Отечественной войны.
Это, если честно, больно. Кому они нужны – я не знаю. Но я найду этого человека, обещаю,
– говорит бесстрашный мариупольский доктор.
Не вернуться в Мариуполь Пастернак не мог: клятва Гиппократа сильнее страха за свою жизнь.
Ангел из нацистского концлагеря
Долг сильнее страха – это и про доктора Георгия Синякова, хирурга и фронтовика. В октябре 1941 года он попал в плен и был помещён в Кюстринский концлагерь, что в 90 км от Берлина.
Узнав, что Синяков врач, немцы назначили его хирургом лазарета, но сперва устроили экзамен. Истощённый, шатающийся от голода врач блестяще провёл операцию по резекции желудка.
Пленные красноармейцы в концлагере не получали посылок от Красного Креста, им не присылали лекарств. Среди русских солдат и офицеров был самый высокий уровень смертности: от голода, ранений и инфекций в Кюстринском концлагере погибло 12 тысяч человек.
Ангелом-хранителем узников стал русский доктор Георгий Синяков, который спас сына немецкого офицера: в трахею ребёнка попал инородный предмет. И немцы стали доверять врачу.
В концлагере Георгий Иванович регистрировал вместе с умершими живых, и каждый день лагерная "труповозка" вывозила на волю беглецов.
Маскировал болезнь
Среди спасённых чудесным доктором – лётчица Анна Егорова-Тимофеева. Тяжелораненую лётчицу доставили в Кюстринский концлагерь. Немцы планировали устроить показательную казнь, но прежде пленённую решили подлечить, чтобы добыть ценные сведения.
Доктор не давал хода выздоровлению, маскируя заживающие раны рыбьим жиром и мазью под гноящиеся струпья. Анна дожила до освобождения.
В начале победного 1945 года гитлеровцы, заметая следы, решили уничтожить лагерь смерти. Однако доктор Синяков сумел как-то убедить их пощадить узников.
Надел гимнастёрку
31 января Кюстринский концлагерь освободили танкисты армии генерала Николая Берзарина. И доктор вновь встал к операционному столу.
За несколько суток прооперировал более 70 тяжелораненых танкистов. Советские тылы тогда отстали от наступающих частей. А потом Синяков надел гимнастёрку и с санитарным батальоном дошёл до Берлина, где расписался на Рейхстаге.
На военной службе Георгий Иванович оставался до 1946 года. Потом переехал в Челябинск, где заведовал хирургическим отделением медсанчасти.
Ангела-хранителя навещали спасённые им бойцы. Как-то приехали разом десять лётчиков. Сын Георгия Синякова вспоминал, что были они шумные, то шутили, то плакали. И один из ветеранов прочёл строки стихотворения, которые доктор в холодном бараке читал русским военнопленным:
Сквозь фронт, сквозь тысячу смертей,
Сквозь Дантов ад концлагерей,
Сквозь море крови, жгучих слёз
Я образ Родины пронёс.
Как путеводная звезда,
Сиял он предо мной всегда…